Текст песни: Times Is Hard + перевод

В трудные времена, как в 21 год,

У меня нет ни копейки, и я не видел цыпочек в год,

Я ловлю драму от своей мамы.

Это чертовски тяжело, но, братишка, я не сплю.

Теперь я сделал все, от Эверклеара до Шермана.

Я продавал дурь по всему городу,

Я бы топал ниггеров,

Катаясь по моему капоту, как суперзвезда,

Поворачивая за угол в моих новых машинах,

Эти шлюхи называли меня баллером,

Но это было прежде, чем я потерял хватку, теперь они едва ли даже называют

Игрок, потому что они знают, что я сломлен,

Нет Ролекса и нет Бенца, только спицы (дерьмо).

Теперь, когда я вернулся к жизни, и что я вернулся к реальности.

У меня есть одна жизнь, которая не дерьмо без зарплаты,

Я плюю в игру, чтобы вы меня чувствовали.

Чувак, я выберусь из гетто, если это убьет меня,

И Лил Джей сделает это реальностью.

Вы все знаете сделку.

Если бы не мамы, у меня бы не было мира,

Ты бы выдержала через все это, так что иди, девочка.

Я знаю, что все не так, как раньше.

Мне пришлось сбавить обороты, понимаешь, неприятности привыкают ко мне,

Я иду, чтобы сделать тебя гордой матерью.

Нет больше сленгов крэка, я иду, чтобы быть гордым братом

И взять под контроль свою судьбу.

Я не могу позволить этим улицам взять верх надо мной.

Это довольно тяжело начинать сначала, но это стоит боли,

Вместо того, чтобы застрять с одним и тем же.

Растянутая, как резиновая тряпка, вырывающая щелчки

В ручке на всю жизнь, с некоторыми нецензурными трюками,

Никто не знает о боли, которую ты чувствуешь,

Я изменю свою жизнь, мама, это по-настоящему.

Я молюсь Богу, чтобы он заставил тебя почувствовать меня.

Чувак, я выберусь из гетто, если это убьет меня

И маму, это правда.

Больше никаких игр в папочку-мака для вас, скизеры.

У меня есть один любовник, Я люблю ее, поэтому я буду радовать ее

И оставлю тебя бродягами в покое,

С тех пор, как я начну все с чистого листа, я начинаю дома.

Кто из вас был подавлен и не клоун, когда я спал на танцполе?

Моя настоящая девочка, вот кто, вот почему я так люблю ее.

У меня двое сыновей и нет дочерей,

Я едва кормлю обоих своих детей, но я все равно иду, чтобы быть отцом,

Которым раньше хотел быть.

Это не для тебя, пап, потому что ты все еще моя Джи.

Я на долгой дороге в никуда, если не изменюсь.

Жизнь без преступления в моих мыслях кажется странной,

Работает, как ублюдок, скользкий, как сиденье Бенца,

Отступает от моей старой суеты, пытаясь свести концы с концами.

Я молюсь Богу, чтобы он заставил тебя почувствовать меня.

Чувак, я выберусь из гетто, если это убьет меня

И ниггеров, это правда.