I am the singularity at the centre of the black joke
I am the long neck at the end of the short rope
That morning was the lover’s parade
Dead faces turned to my window as they shuffled past
Every swan neck knotting to a rouged fist
I laid low
When the last heel had turned into London Road I lit a cigarette
And stepped out into the street
From over the way the neighbours' houses screamed at me
Over moats of bifidus digestivum and come
The hybrid cars winked at me as I stepped closer
Breasts crushed together
Labial grilles moistened: willing, waiting
And hell that day was asymmetrical balding;
Happiness a de-scaled kettle
Dead children in another country were to blame
For the riots at the petrol station
Another three pence on super-unleaded
They spared the Costa machine
I laid down in the rotting cardboard by the recycling tub
And slid feet first up the side of the tree
Looking up, I watched the commuters filing past — eyes buffering —
Sipping foam from the vacuum-formed nipples of their mammary brands:
Men with no mothers
Mothers with no sons
And out past the emaciated magpies lying dead at the bottom of their Rolex nests
I saw her turn into the street
Floating seven feet off the ground
Haloed by a glittering concentricity of wedding rings
And whipping umbilical cords
And as she brought her lips to my ear
The tears broke and streamed into my fresh-dyed hairline
Because she was right
She was so right
How dare anyone anything ever?
How dare you «how dare» me like I don’t know better?
How dare anyone anything ever?
How dare you «how dare» me like I don’t know better?
Перевод песни How Dare Anyone Anything Ever
Я-сингулярность в центре черной шутки.
Я-длинная шея в конце короткой веревки,
В то утро парад влюбленных,
Мертвые лица повернулись к моему окну, когда они тасовались мимо
Каждой лебединой шеи, завязанной на оборванный кулак.
Я залег на дно, когда последняя пятка превратилась в Лондонскую дорогу, я закурил сигарету и вышел на улицу из-за того, как соседские дома кричали на меня над рвами бифида дижестива и подошли, гибридные машины подмигнули мне, когда я подошел ближе, грудь раздавила губные грили, смоченные: желание, ожидание и ад, в тот день был несимметричным лысением; счастье, обесцвеченный чайник, мертвые дети в другой стране были виноваты в беспорядках на автозаправочной станции.
Еще три пенса на супер-неэтилированных,
Они пощадили машину Коста.
Я лежал в гниющем картоне рядом с ванной-
Утилизатором и сначала скользил ногами вверх по стороне дерева,
Глядя вверх, я видел, как пассажиры подавали пену с буферными глазами
Из вакуумных сосков своих маммарных брендов:
Мужчины без матерей,
Матери без сыновей
И мимо истощенных сорочек, лежащих мертвыми на дне своих гнезд Ролекс.
Я видел, как она превратилась в улицу,
Парящую в семи футах от Земли,
Покрытую сверкающей концентричностью обручальных колец
И хлещущих пуповины.
И когда она поднесла губы к моему уху,
Слезы разорвались и хлынули в мою свежевыкрашенную линию волос,
Потому что она была права.
Она была так права.
Как кто-нибудь смеет что-то делать?
Как ты смеешь «как ты смеешь» меня так, будто я не знаю лучше?
Как кто-нибудь смеет что-то делать?
Как ты смеешь «как ты смеешь» меня так, будто я не знаю лучше?
TanyaRADA пишет:
- спасибо! От Души!!! ( Улыбаюсь...)все так!!!Liza пишет:
Любимая песня моей мамы